|
«За автором не должно быть видно переводчика…»
Памяти Ирины Гавриловны Гуровой.
Вчера в 11 часов вечера 27 мая 2010 г. не стало Ирины Гавриловны Гуровой. Она умерла в своей квартире на проспекте Вернадского, где кроме близких и друзей, свидетелями последних минут её жизни были толстенные словари и справочники, её старые верные спутники, многолетние помощники и очевидцы её тяжелого труда, который без особого преувеличения можно назвать чудотворчеством. Она была переводчиком с английского языка, но как же плоско и бесцветно звучит это определение профессиональной принадлежности!.. Ведь что значит перевести с одного языка на другой, когда речь идет не столько о разных языках и странах, сколько о разном менталитете, разном взгляде на мир и на себя в этом мире, разном историческом багаже, да и просто разной культурно-бытовой среде обитания? Тут мало знать язык (хотя и русский и английский Ирина Гавриловна знала на «отлично»), тут нужно знать как перевести так, чтобы было не просто грамотно, но еще и правильно… И чтобы при этом не пропал авторский стиль, не потерялись его языковые особенности, сохранилась незримая ткань его индивидуального микрокосма. И при этом решить труднейшую задачу: полностью скрыть свое собственное — переводчика — присутствие! Вот это настойчивое стремление полностью скрыться за автором и подкупало меня всегда в Ирине Гавриловне. Это было не просто профессиональное реноме, но еще и свидетельство отсутствия у неё того зудящего тщеславия, которое иным переводчикам диктует необходимость добавить что-то от себя, «подправить» авторский тест, «приукрасить» его, сделать «лучше», дать так сказать в «своём прочтении»... Мы познакомились заочно — посредством переписки — в октябре 1997 года. Я к тому времени уже год как окончил университет и думал об издательском бизнесе. Среди прочего были в моих планах романы Томаса Майн Рида, и как раз в этой связи я и написал Ирине Гавриловне письмо. Она прислала мне любезный ответ, напомнив, что, учитывая её преклонный возраст, мне должно поторопиться с личным знакомством. Оно произошло в 2003 году, когда я впервые пришёл к ней домой на проспект Вернадского, куда потом приходил неоднократно, и последний раз — в апреле нынешнего 2010 года. Она любила рассказывать разные истории из своей переводческой практики и поначалу совсем не рассказывала о своей так сказать вне профессиональной жизни. Но в ту апрельскую встречу, которая у нас оказалась последней, она очень долго рассказывала о себе — о детстве, о маме, о поездке к папе на Валаам… Как сейчас помню свое удивление: обычно она всегда старалась не обременять своими рассказами, довольно скоро произносила фразу «Ну вот, я вас совсем замучила» (Хотя ничуть не бывало!) и провожала до двери; а тут прямо как прорвало — воспоминания, воспоминания, воспоминания… Словно, хотела выговорить всё, словно, чувствовала, что поговорить уже не удастся. Не удалось. Каждый год она уезжала в путешествие по Волге и, по обычаю, брала с собой на борт работу. Такой была и нынешняя — майская — поездка, когда под волжскую качку она перевела для меня рассказ Артура Конан Дойла «Камень Мазарини» и начала переводить другой. Успела перевести лишь наполовину… Она родилась в Москве 3 декабря 1924 года и прожила долгую жизнь. Читать она выучилась в четыре года, и первой прочитанной книгой была — английская (!). В 1947-м окончила отделение романо-германской филологии Московского государственного университета им М.В. Ломоносова и потом, до 1956 года, преподавала английский язык в средней школе. Первый перевод — рассказ Джека Лондона «Под палубным тентом» — был опубликован в 1954 году. С 1956 года она полностью посвятила себя переводу: Уильям Фолкнер, Джон Апдайк, Клиффорд Саймак, Артур Конан Дойл, Уильям Голдинг, Шарлота Бронте, Джейн Остин, Грэм Грин, Пелем Г. Вудхауз, Алан А. Милн и проч. и проч. Несть им числа, кого мы имеем удовольствие и радость читать по-русски, благодаря её самоотверженному труду. Вечный Вам покой и Царство Небесное, Ирина Гавриловна!
Главный редактор издательства «Миллиорк». 28 мая 2010 года, Москва |